Это - не шило. Это внутренний стержень.
Рептилоид был синий, чешуйчатый и пах карамелькой. Ну, потому что он карамельки все время грыз. Когда рептилоид зашел в лагерь анархиста, там все спали, и даже отец Павел, который в противном случае непременно бы долго крестился, а потом сошел с ума. Анархист Матюкайленко нес стражу и бил комаров. Переплюйка тихо струилась, неся по течению не вражий труп, но спящего пьяного лесника, сложившего губы трубочкой и выдувающего со свистом что-то вроде «бери ложку, бери бак, нету ложки — беги так».
Рептилоид появился из предутреннего тумана, грустный, как сороконожка, и его большие немигающие глаза уставились на анархиста Матюкайленко — по крайней мере, анархисту с перепугу так показалось.
- Ты ошибся, - выдавил Матюкайленко. - Употребляли сегодня по течению выше. К леснику родня приехала.
- Иди ты в жопу, - грустно сказал рептилоид и добавил, - ссссс...
- Ого, как тебя, - покачал головой анархист, оправившись от первого шока — он вообще был морально устойчив, особенно после удара веслом во время знаменитого боя на пароме, когда будку паромщика отжал главгад Борис, канат достался приятелю интервента Валеры, а анархисту и его ребятам как-то пришлось отбивать проход, вернее, проплыв в Дубки, где уже топилась баня, - угораздило.
- Я — продукт коллективного бессознательного, - вздохнул рептилоид и снова добавил, - ссс.. Хотите карамельку? Она с наркотиками. Правда, я не знаю, с какими, но людям нравится.
Тут анархист заметил на плоском, еле выделяющемся над поверхностью лица носу рептилоида крохотные очки в проволочной оправе.
- Эх ты, - сказал он. - А еще тайное мировое правительство! Туды ее в качель. Как маленький. Карамельки!
- Ссс, - печально ответил рептилоид. - Но если ты ищешь однополой любви, то учти: я вооружен. У меня бластер со слабительным.
- Бедняга, - разжалобился анархист Матюкайленко. - Садись чаю попьем. А потом научу тебя пулемет собирать. Может, еще человеком станешь...
Рептилоид появился из предутреннего тумана, грустный, как сороконожка, и его большие немигающие глаза уставились на анархиста Матюкайленко — по крайней мере, анархисту с перепугу так показалось.
- Ты ошибся, - выдавил Матюкайленко. - Употребляли сегодня по течению выше. К леснику родня приехала.
- Иди ты в жопу, - грустно сказал рептилоид и добавил, - ссссс...
- Ого, как тебя, - покачал головой анархист, оправившись от первого шока — он вообще был морально устойчив, особенно после удара веслом во время знаменитого боя на пароме, когда будку паромщика отжал главгад Борис, канат достался приятелю интервента Валеры, а анархисту и его ребятам как-то пришлось отбивать проход, вернее, проплыв в Дубки, где уже топилась баня, - угораздило.
- Я — продукт коллективного бессознательного, - вздохнул рептилоид и снова добавил, - ссс.. Хотите карамельку? Она с наркотиками. Правда, я не знаю, с какими, но людям нравится.
Тут анархист заметил на плоском, еле выделяющемся над поверхностью лица носу рептилоида крохотные очки в проволочной оправе.
- Эх ты, - сказал он. - А еще тайное мировое правительство! Туды ее в качель. Как маленький. Карамельки!
- Ссс, - печально ответил рептилоид. - Но если ты ищешь однополой любви, то учти: я вооружен. У меня бластер со слабительным.
- Бедняга, - разжалобился анархист Матюкайленко. - Садись чаю попьем. А потом научу тебя пулемет собирать. Может, еще человеком станешь...
Это гениально, спасибо )