Ты усвоил, что если больно — сиди, не три. От врагов ты уже отмашешься, как большой. Но чего же тебе не хватает — в глазах, внутри — ни анамнеза, ни страдания за душой, ни скелета в шкафу, ни призраков у двери. И такой ты идешь по жизни, и дышишь в такт, в унисон над тобой смыкаются облака. У кого-то мельчает жемчуг и все не так, а кому-то удавка шелкова коротка, а тебе по размеру небо, и ты чудак. У тебя поспевает клевер, цветут луга, над тобой раскрывает крылья голубизна. Ты идешь, и твоя дорога к тебе строга, но зато же она и ветрена, и ясна.
И другие потом пойдут и возьмут Париж, и другие сгребут положенных кренделей. А с тобою затык какой-то — ведь ты горишь, но от этого не светлее и не теплей..