Это - не шило. Это внутренний стержень.
И все становится вдруг так просто,
как шоколад,
все позволено — и не хочется ничего.
Все взрослеющему по росту,
и говорят:
«Добро пожаловать в ад.
Сыграем в го».
И ты садишься за эту доску,
не зная, как,
ты садишься, в тебе крикливая пустота.
Твой соперник одет неброско,
А ты и рад,
Ты ждешь побед и наград.
Он устал.
Ты проиграешь его мундиру
в седой пыли,
его насмешливой речи, его полкам.
Так открываются миру,
так слышат «пли!»,
так превращаются в соль земли
и вулкан.
Ты хорошо держался в его игре,
не каждый смог.
Ты на колено упал не сразу и тут же встал.
Он скажет: «Юность не грех»,
Скажет: «Ты игрок».
И добавит: «Оковы пали, открыт замок.
Ты сталь».
как шоколад,
все позволено — и не хочется ничего.
Все взрослеющему по росту,
и говорят:
«Добро пожаловать в ад.
Сыграем в го».
И ты садишься за эту доску,
не зная, как,
ты садишься, в тебе крикливая пустота.
Твой соперник одет неброско,
А ты и рад,
Ты ждешь побед и наград.
Он устал.
Ты проиграешь его мундиру
в седой пыли,
его насмешливой речи, его полкам.
Так открываются миру,
так слышат «пли!»,
так превращаются в соль земли
и вулкан.
Ты хорошо держался в его игре,
не каждый смог.
Ты на колено упал не сразу и тут же встал.
Он скажет: «Юность не грех»,
Скажет: «Ты игрок».
И добавит: «Оковы пали, открыт замок.
Ты сталь».